Пол:
Группа: Пользователи
Сообщений: 10
Репутация: 8
Замечания: 0%
Статус: Отсутствую
| Всем доброго времени суток!
Надеюсь, что я делаю правильно, вынося обсуждение Нуменора в отдельную тему. :)
В начале знакомства с толкиновскими текстами Нуменор меня не слишком интересовал и отношение к нему было, мягко говоря, прохладным. Но позднее, как говорится, втянулась, пыталась как-то разобраться и теперь полагаю, что история Нуменора - одна из самых трагичных (если не самая) из всего корпуса текстов Толкина.
В размышлениях и рассуждениях, как обычно, всплывают любимые русские вопросы. "Кто виноват?" и "Что делать?" ))
Хочу предложить вам свои размышления на эту тему.
Начну с первого вопроса, уже обсуждавшегося в соседней ветке.
Гибель и предшествующее "Падение Нуменора" напрямую связаны со смертностью людей.
Природная смертность людей и отсутствие естественной смерти у эльфов, заложенные в метафизике мира как данность, стали причиной многих трагических событий. Положение осложнялось ещё тем, что проблема, связанная с насильственной смертью эльфов, была у последних решена. Теоретическая и практическая стороны решения этого вопроса были полностью обоснованы и самое главное – эльфы обладали всей полнотой информации на тему смерти и реинкарнации.
Но благодаря тому, что эльфы были уверены в том, что с ними будет после смерти, и знали, что при желании смогут хотя бы снова обрести плоть, и творить, и создавать, и постигать Арду, смерть для них (как заметила Андрэт) была совсем не тем, чем представлялась она людям (Атрабет, комментарии).
У людей же совсем не было никакой информации относительно собственного посмертия. Кроме того, они постоянно общались с эльфами и точно знали, не только то, что у эльфов не существует болезней, старости и естественной смерти, но и то, что даже насильственная смерть у них не настоящая, и что практически у всех эльфов есть возможность возрождения.
Такое положение не могло не породить духовного кризиса. Поскольку «привилегии» эльфов, объясняемые исключительно волей Эру, виделись людям совершенно незаслуженными (и эльфы действительно получили свои качества и способности «просто так», «в дар»), и люди не понимали – почему они сами лишены вечной молодости, бессмертия и возможности реинкарнации. Эльфы же не могли объяснить причину «воли Эру», причём их собственная история говорила также о том, что они почти с самого начала являлись объектом заботы со стороны богов (валар), в то время как люди не удостоились их высокого внимания.
Попытка заботы Эру (о которой люди узнают достаточно поздно) выглядела слишком жалко по сравнению с той кампанией спасения, которую устроили для эльфов валар. Всё это вместе взятое могло породить не только сильную обиду и комплекс неполноценности по отношению к эльфам, но и хорошо удобрило почву для будущей деятельности Саурона.
Нуменор, получивший в наследство человеческое недовольство (до поры забытое) своим «низким» статусом, получает также со стороны валар знания, как технического, так и духовного плана и стремительно развивается. Имеет место и «культ Эру», очень схематичный и символический.
Но есть у нуменорцев одно существенное обстоятельство - теоретическая база их культа «чужая». Толкин ясно даёт понять, что Сильмариллион эльфоцентричен, это «священная история» эльфов, в которой внимание людям отводится лишь в той мере, в какой они сами появляются на сцене по ходу Действа.
Однако любая человеческая культура, даже самая «примитивная» не обходится без религиозного или хотя бы философского обоснования таких категорий, как «смысл жизни», «смысл смерти» и «посмертное существование». А Нуменор был не просто развитой культурой, он являлся самой развитой человеческой цивилизацией на момент истории «второго падения».
Второе падение Толкин трактует как нарушение запрета валар (восстание против власти) и создание культа Мелькора.
Нарушение запрета было предопределено с самого начала поселения людей на острове. Нуменор был обречён.
Запрет посещения Амана со стороны Манвэ, как профилактика «соблазнения» людей бессмертием, равноценен попытке поставить огнетушитель в сгоревшем доме. Поскольку люди уже общались с эльфами, достаточно долго и плотно. Причём, как с эльфами, живущими в Эндорэ, так и с эльфами Тол-Эрессэа. И, следовательно, были осведомлены, что эльфы не умирают не только в Амане, но и в Эндорэ.
Одним из самых интересующих нуменорцев объектов Амана мог быть Мандос, «эльфийская реанимация», хотя и существующая только для эльфов. Однако имели место прецеденты касаемые людей:
1. Берен был воскрешён и возвращён в Эндорэ;
2. Эарендиль вообще получил статус эльфа и стал бессмертным;
3. Элронд получил возможность выбрать жизнь эльфа и получить бессмертие.
Примечательно, что все три прецедента были осуществлены силами валар.
Все эти обстоятельства не могли не породить сомнений в необратимости смертности людей и в полной недостижимости физического бессмертия. Ведь именно валар (опять же!) утроили срок жизни самих нуменорцев. Поэтому сообщение о том, что валар не могут дать людям бессмертия по причине того, что Эру создал последних смертными, также вызывало сомнение в таковой невозможности. Скорее всего, нуменорцы полагали, что валар не могут не потому, что физически не могут, а потому – что не могут нравственно, поскольку это нарушает «волю Эру». Кроме того, оставалась за «семью печатями» и тайна человеческого посмертия.
Появление новой религии совершенно ясно свидетельствует о созревшем к тому времени духовном кризисе. По большому счёту Нуменор погубила не столько близость Амана и козни Саурона, сколько отсутствие развитой религиозной философии, логически объясняющей не только место людей в мире, но и смысл их жизни (при наличии более совершенных эльфов), смысл смерти, а также отсутствие хоть какой-нибудь версии посмертного существования. И вместо того, чтобы заняться развитием духовной стороны жизни, нуменорцы направляют свои усилия на развитие технического прогресса и цивилизации, заодно и решения «вопроса смерти» чисто физическими методами. Отчасти это обусловлено тем, что у нуменорцев уже была готовая, хотя и чужая теоретическая база, но в ней лишь поднимались, но не решались насущные вопросы человеческого бытия. Также наличие «мудрейших высших сил» не где-то в потустороннем мире, а рядом, сил, которые также не могут дать ответа, тоже служило неким тормозом для того, чтобы заняться самопознанием.
Однако наличие такого религиозно-философского (но при этом художественного)текста, как «Речи Финрода и Андрэт» свидетельствует о том, что нуменорцы всё же пытались что-то делать. Но по комментариям Толкина следует, что текст переписывается и дополняется уже тогда, когда в Нуменоре был Саурон.
А сам Саурон появляется именно в самый разгар кризиса и предлагает не только новую религию, но и свою версию ответа на самые главные вопросы. И с этого момента нуменорцы уже не могут идейно ему противостоять. Им просто нечем крыть, поскольку нет своей, логической и автохтонной версии, нет теории. Поэтому подавляющее большинство населения попадает в его ловушку.
Не думаю, что Толкин не размышлял на тему религиозной философии у нуменорцев, просто её разработка неизбежно должна была привести к «пародии на христианство», чего он очень опасался.
Падение Нуменора, как яркая и трагичная страница в истории Арды, не могло не произойти не только в силу замысла автора, но и в силу заданных условий внутри мира.
Пока всё ))
|
