Последние дни Атлантиды протекали достаточно спокойно и ненапряжённо. Ничего не происходило, из ряда вон выходящего. Лаборатория корпела в естественном режиме, пилоты прыгунов, получив взыскание, не порывались больше инициировать войнушку, перекрашивая корпуса кораблей в триколоры и звездно-полосатые стяги. Что радовало ещё больше, так лишь то, что подполковник Джон Шеппард был слишком заинтересован своей новой игрушкой в качестве заработавшего кресла. Но изменилось всё слишком быстро! Отсчёт неприятностей начался с вполне невинной фразы доктора Вейр, расслабленно прикрывшей веки:
– Спокойствие, только спокойствие…
Через мгновение к ней в кабинет, запыхаясь и спотыкаясь о ноги рядом плетущегося Радека влетел Родни МакКей, угрожающе потрясая планшетом. Грузно опершись на стол, он выложил перед ней компьютер, неразборчиво шикнув на Зеленку, нервно ткнул пальцем в центр экрана.
– Вот! Элизабет, вы только посмотрите! Стоило мне только отвлечься на ошибки Зеленки, как появилось это! – лихорадочно зачастив, Родни вмиг покрылся испариной.
Неторопливо, с опаской пододвинув край планшета, Элизабет заметила стремительно двигающуюся точку посередине карты Атлантиды. По датчикам города, живой объект опознавался, как свой, но после повторной проверки удалось выудить, что передвигающееся существо – рейф. Город наотрез отказывался пресекать его передвижения, чем ввёл учёный контингент в глубокий ступор. Начавший возмущаться, Родни был своевременно осажен, и Радек сумел высказать свои предположения насчёт сбоя программы города, медленно скатываясь в жалобы на несправедливую жизнь… Доктор Вейр была заинтригована, весьма.
Спустя пару дней всё ещё велись попытки выловить этого засланца. Тейла в упор никого не ощущала, и публика потеряла интерес к народным средствам. Самое поразительное оказалось то, что только стоило высланной группе хоть сколько приблизится к рейфу, как он тут же пропадал с датчиков, материализуясь в совершенно противоположной части города. Найти закономерность перемещений не удавалось. В первый день обнаружения нелегала через некоторое время начались перебои с электропитанием, поочерёдно отключалось кресло, щит-маскировка, транспортёры, врата. Последней работающей системой осталась только связь, да и та всячески плевалась и шипела, периодически выкидывая из эфира некоторые районы Атлантиды. После нехорошего случая исчезновения лейтенанта Тайлера из ЗВА-5, поиски прекратились. Сейчас до чёртиков напуганная экспедиция сидела в брифинг-зале, кто где, грея руки от изрядно оплавившихся свечей.
Внезапное оживление привнесло неожиданное включение освещения по всему городу. Народ повскакивал, кинувшись к выходу. Первой радостнойи новостью за финальные сорок восемь часов стало известие о работоспособности всех систем. Счастью не было предела. Но тихий удивлённый возглас кого-то из учёных, мигом опустил всех на землю:
– А где рейф?
Вопрос так и остался кувыркаться в воздухе, никем не подхваченный. Растолкав толпу возле датчиков, доктор МакКей переключил несколько кнопок, после чего искомый объект был обнаружен. И он был чертовски близко. С последним ахом, внутрь зала вошёл чрезвычайно интересный некто. За ним вплыл обескураженный не меньше всех лейтенант Тайлер. Народ моментально рассредоточился по стенам, оставив в середине появившегося индивидуума. Рейфьи черты отчётливо проступали, но он немного отличался от всех представителей своего вида, встреченных ранее. Кожа, более светлая и скорее серая, нежели чем зелёная, достаточно короткие волосы, словно приклеенные к голове были слишком яркими. Узкие серые глаза и угловатое лицо, с неестественной добродушной ухмылкой. Более всех поразила одежда, явно нехарактерная, ибо рейф, носящий некое подобие лантийских нарядов – новость ещё та.
Вперёд, подстёгиваемый напором любопытсва, вылез Родни, задав самый глупый вопрос, на какой только был способен:
– Кто вы?
К удивлению собравшихся, рейф не накинулся на него, не попытался съесть, а лишь улыбнулся ещё шире:
– Я – Атлантида.

Мир встретил команду подполковника достаточно неприветливо, по мнению некоторых учёных – даже чрезвычайно. Примерно такая же атмосфера витала на ульях, когда там оказывался Джон, но ведь на этом мелком пыльном пустыре не то, что рейфу – тщедушному мне было спрятаться негде. Хотя, на тот момент мне было неизвестно слово «рейф», «улей» и «Джон», мало того, я даже не понимал языка пришельцев. Несколько существ вышло наружу, а скорее медленно выползло из прямоугольной коробки, которая некоторое время назад неравномерно шлёпнулась на поверхность моей родной планеты. Они вскоре разделились на две группки и стали что-то живо обсуждать. Местность сама по себе здесь всегда негостеприимна, и вчера буря была. Я быстро черканул в засаленном блокноте дислокацию пришельцев, координаты, количество… Не забыть передать надо, вот. «Теплокровные» - я мысленно скривился и, наконец, отлип от бинокля. Не так давно, ну, недавно по нашему счёту, а не по ихнему, где у них чуть ли не год за неделю, наша всенепременнейшая правильная власть в лице одного самодержава-придурка распоясалась совсем и всех отправила воевать. Хоть теплокровные мне лично ничего не сделали, я уже научился их не любить. О! Кажется, мои новые знакомые либо заметили бедного меня, либо просто заинтересовались одиноко торчащей посреди пустыря вышкой передачи.
Пока неспешно трое существ с некими палками, которые, кстати, подсвечивались не хуже их самих, неторопливо поднимались по лестнице, а двое других оживлённо переговаривались и временами спотыкались, я успел изучить их повадки, хоть мало-мальски. Идущие впереди были явно солдаты, все их движения и действия походили на инструкции наших отрядов. Среди них выделялся один. Нет, не по температуре тела, а просто по статусу. Его имя фигурировало чаще всего в разговорах солдат, весьма скупых, но громких. Судя по всему, его звали Подполковник. А иногда ещё к этому добавлялось Шеппард. Выговорить это я сумел не сразу и совсем не понял значения имени, ни второго, ни первого. Неужели, знать? Да не дай Бог! Эти мстительные и память у них хорошая. Когда группа добралась до первой смотровой площадки, я успел передать данные и немного подлатать передатчик. Получилось у меня, скажем прямо, отвратительно, но на базе основу расшифруют, наверно. Подбирался второй восход. Первое холодное солнце село за горизонт степи и скрылось, и тут же ему на смену выпрыгнуло новое, теплее и больше. Я присел на край затёртого стола и проверил оружие. Конечно, опасность минимальная, но мало ли, вдруг приземление непонятных граждан непонятного мира уже известно врагу? Они шустрые и на расправу скорые, быстро вычислят.
Я уж было расслабился, полируя любимый полуавтомат довоенного типа. В отличие от этих шумных палок пришедших существ, он был бесшумен, удобен и, самое главное, в инфраспектре не отображался! Внезапно из бытовых мыслей меня выдернуло внеплановое отключение электроэнергии. Балда! Эти двое, плетущихся позади, шли явно не просто так! А тот полноватый с наглой рожей, по имени Доктор Маккей так вообще лез, куда не следовало! Я то было решил, что он не разберётся, его показательно пару раз шарахнет током, и он прекратит свои попытки обесточить полбазы. Что ж, последнее ему удалось, а первое, никак не желало сбываться. Во всяком случае, группа резко загалдела, и они все нагрелись, я этого видеть не мог, но и так догадался. Хотя, мне свет был не сильно-то нужен для ориентирования, но всё-таки я к нему больше привык, чем к излучению стен. Пришлось спускаться по аварийке, ведь подъемник не работал, да и скрежещёт он, как проклятый. Лестница была полуразрушена. В ней не было совсем раньше никакого освещения и ступеньки со стенами были холодны, и я шагнул в черноту. Ощупью я спустился вниз на пару-тройку пролётов, вспоминая план вышки и прикидывая, на каком из уровней выйти, чтоб пришельцев не расшугать. В итоге пришёл к выводу, что выйти-то я выйду, эти охламоны и не заметят, но вот позволить шариться в оборудовании я им позволить не мог. Предварительно не порушив здание, единственным способом отповадить теплокровных от сего места было их отвлечение. Раскрывать себя я не планировал, но уж на что не пойдёшь, ради Родины…
Я точно знал, что эти существа не принадлежали ни одной из вражеских группировок. Ну, во-первых, только наш народ обладал технологией свободных межзвёздных полётов, а тут некие представители якобы высшей по ступени развития расы прилетели на своём бронированном ящичке. Теплоизлучения от него не исходило, он был практически невидим. Впрочем, сейчас это было не так важно. Совсем не важно. Я перемахнул через перегородки и плавно опустился за спинами военных. Те вздрогнули. Я, честно, обязан отдать должное их учителю, ибо в мгновение ока на меня было направлено три ствола, и помимо этого я был одарен двумя взглядами испуганными, двумя злыми и сонными и одним холодным. Меня как душем окатило, да. Интересная личность, Подполковник. Сам я был совершенно спокоен и, может, даже чуть ухмылялся.
В круглой комнатушке повисла тишина, нехорошая такая. Хуже было то, что не я, ни мои…кхм, пленители, не решались что-либо произнести. И чего они так меня боятся? Я прямо кожей чувствовал их ужас. Всех, кроме одного. Я себя красавцем отнюдь не считал, но и девушки за мной тоже иногда вились. Я даже немного обиделся. И фыркнул. Существа вокруг ещё сильнее прижали ко мне свои стволы, а один из них, недавно копавшихся в проводах, свалился без сознания. Я удивлённо повёл бровью и уставился на Доктора Маккоя… кея? Тьфу, а не имя! Он страдальчески закатил глаза и вздохнул, как-то по-особому, а после ещё что-то пробурчал. Его реплика заставила Подполковника улыбнуться. Только глазами, и на миг. Я не видел, а жаль. Он медленно отошёл от меня и что-то приказал своим. Те удивлённо переглянулись, и опустили оружие. Исполнительные. Я вздохнул чуть свободнее и всё-таки выговорил:
- Приветствую вас, нежданные гости.
Это приветствие до ужаса официально, но пришельцы отпрянули от меня, словно я их как минимум проклял. Дикий народ, вот дела. А потом заговорил уже Подполковник. Его речи я не понял. От слова совсем. Он говорил достаточно долго, тыкал пальцем в меня и себя, обвёл руками помещение… А у этих существ пятипалая ладонь. Странно как. Я покосился на свою, обладающую только четырьмя пальцами и подумал, зачем может быть нужен ещё один. В ответ на мой жест уже не только солдаты вскинули оружие, но и сам Подполковник откуда-то выудил нечто короткое и произнёс что-то предупреждающее. Я посмотрел на него и всем своим видом постарался показать, что не понимаю. Даже руки приподнял. Солдаты опять дёрнулись. Нервные они какие-то уж. Шеппард, видимо, оказался догадлив, и посмотрел на меня, как на душевнобольного. Ох, паскуууда! Я тихо ругнулся и развёл руки в стороны, указав на выход из вышки. Я перестал теперь их как-либо опасаться, всё равно ничего они мне не сделают. Твёрдым шагом я направился к выходу, достав полуавтомат и повесив его на плечо. Тут внезапно меня окрикнули. Что меня, я немного сомневался, но когда обернулся, всё понял. Эти существа, как позже мне с грехом пополам разъяснили - «люди», не могли привести в чувство одного из них. Я был уже на взводе, и, невзирая на протесты, подошёл к человеку и неслабо тряхнул его. С носа у него слетели прямоугольные очки, но глаза он соизволил разлепить. Узрев мой дивный лик вблизи своего лица он, было, заторопился обратно в обморок, но я резко поставил его на ноги и пока вежливо попросил успокоиться. Он, ясен пень, ничего не понял, но сознания больше не терял.
Всё больше я общался с Доктором, во всяком случае, пытался его понять. Как выяснилось, один из языков моих дальних горных сородичей отчасти похож на их наречие, и спустя несколько «часов», мы терпимо могли понимать друг друга. Первым делом я поинтересовался, какого, спрашивается, демона они прилетели и что им надо. Человек отвечал на односложные вопросы, и со стороны это всё походило на допрос. Имени моего они не спросили. А Доктор был достаточно наглым существом. Я был на голову выше их военных и в поединке сумел бы уложить всех, но этот человек обращался со мной как с дитём неразумным. Это я мог стерпеть, также как и его встречные расспросы. Иногда к нашему диалогу подключался Подполковник. И вот тогда уже начинался допрос форменный. Но интерес у человека в форме быстро угасал, особенно когда я пытался объяснить нашу политическую ситуёвину. Выходило плохо.
В общем, всё сводилось к ресурсной войне. Некогда наши братья и родственники по крови, теплокровная живородящая раса, оккупировала для своего проживания берега абсолютно всех водоёмов, да так плотно, что приходилось не то что рыбу у них выторговывать, но и воду. Это вскоре надоело нашему правительству, и оно объявило зарвавшимся сородичам давненько назревающую войну. Обе стороны, кажется, были рады, и понеслось…
- Почему вы меня боялись?
Человек явно не знал, что ответить. Уже около наших суток мы упрямо двигались на восток от вышки, то есть в совершенно противоположную сторону от их летательного аппарата. По времени людей мы шли уже третий день. Но их «ночами» у нас было светло, и спали они до ужаса долго. Я тоже как-то прикорнул, всего-то ничего, а они уже переполошились. После этого инцидента у меня произошел интересный и плодотворный разговор с Подполковником. С нашей прошлой беседы он от кого-то заразился не многословием (от меня что ли?). Я по неосторожности спросил одного из военных. Он мямлил и всё ходил вокруг да около какой-то там расы и моей внешности и в итоге выродил сносный ответ:
- Ты внешне похож на рейфа.
- Кого, кого?
- Ну, там, откуда мы пришли, но мы там не родились, есть враждебная раса, называется рейфы, - неохотно сказал человек. - Мы с ними воюем, и когда тебя встретили, решили, что ты один из них, и что эта планета тоже их.
Этих разъяснений было явно недостаточно, но на этом я успокоился. Интересно, а насколько рейф от меня отличается? Я был счастливым обладателем светло-зелёной, а местами и дымчатой чешуйчатой кожи, длинных чёрных когтей и красивого рисунка чешуек на руках и лице. Глаза у меня были самые обычные, по словам людей вовсе не обычные, желтовато-коричневые с вертикальным зрачком. На голове у меня торчали во все стороны серо-стальные волосы, где короче, где длиннее. Брови почти отсутствовали, выжженные недавним местным пожаром не отросли ещё. На мой взгляд - это люди были странные. По строению мы да, схожи, но вот на нашей планете нет никого с таким цветом кожи. И тонкая она была у них… Волосы тёмные, но мягкие, а у наших теплокровных тоже темные, но как проволока жесткие. Глаза… отдельная тема. Но больше меня удивили уши Подполковника. Вот невидаль! Если вернусь, обязательно расскажу о любопытном приобретении – острых ушах! Всякий раз, как на них смотрю, на смех пробивает. А однажды Доктор ко мне прицепился, когда я упомянул вскользь о том, что они в степи слишком выделяются, не смотря на уверения солдат, что с местностью они сливаются. Пришлось долго объяснять, что треть населения нашего мира видит в только инфраспектре, другая треть похожа на людей, а оставшиеся вообще слепы. Ответ его вроде удовлетворил. Но, видать, ненадолго.
Цель прибытия людей для меня была более чем размыта и непонятна. Я, лично, никаких изменений не заметил, но мне сказали, что моя планета внезапно (!) выпрыгнула откуда-то, и преспокойно приземлилась на месте другой планеты в некой галактике (!!) Пе-Гас. Звёзды были редко видны из-за постоянного смога, и выяснит точно не скоро, только, когда похолодает… Я не верил ни Доктору, ни Подполковнику. Я был слишком далёк от всяких путешествий. И это скорее они прилетели на маленьком кораблике, чем мы целой планетой оказались в их галактике, которая, кстати, вовсе не их, а родом они из какого-то там Пути. Вскоре идти людям надоело. Они постоянно спрашивали, куда же они идут, и зачем у Доктора и его помощника, который шмякнулся в обморок намедни. Эти оба плавно переводили стрелки на меня, это, дескать, я их веду неизвестно куда. В итоге я сумел для себя выяснить, что двое пришли изучать феномен перемещения планеты, а трое их защищают. От кого? От меня, что ли? Больше меня настораживало то, что прямиком они шли к остову теплокровных. Мы их выбили оттуда достаточно давно, и не проверялось там тоже всё давно, мало ли, они вернулись. Отговорить людей от похода ввиду его опасности я не сумел. Я был любезно оповещен, что люди будут не одни, к ним скоро прилетит ещё два таких же прямоугольных корабля. Очкарик как-то мстительно мне пообещал, что некий очередной Доктор Беккет меня на запчасти разберёт. Ну-ну.
Путь был неблизкий. А мои без того натянутые отношения со всеми членами мини-экспедиции стали ещё холоднее. Солдаты всё ещё дергались, стоило мне или подойти к ним, или отдалиться, а иногда они и просто без причины мне угрожали. По интонации я понимал, что они пытались до меня донести, по большому счёту их язык оставался для меня сложным. Они так и не спросили моего имени. Я сам не горел желанием разбрасываться им, ибо примета дурная. Но вместо того, чтобы хотя бы обращаться ко мне с пресловутым «Эй! Ты!», они дали мне кличку. Как сторожевому варану на привязи! Или рабу. Так или иначе, мне теперь приходилось отзываться на имя Дилан. Похоже на наше слово «близнец». Хотя, чей я близнец, понять так и не смог. Да и моим новым спутникам было до лампочки, на каком языке я говорю, и что это значит. С таким же пренебрежением они относились ко всему вокруг. После одного из их привалов мне пришлось старательно заметать следы и приводить степь в первозданный вид, на что я потратил не один «битый час». Идиоты! У нас состояние активной войны, а они ржут как лошади! Только Подполковник, также как и я относился ко всему этому с неодобрением. Хоть в чём-то мы нашли общий язык.
На горизонте показались руины, торчали башни и рваные синие флаги. Где-то замершими навсегда гигантами вросли в землю огромные машины. Они проржавели от времени, рассыпались от единого прикосновения, но при должном умении можно было на одном недолго прокатиться и даже пострелять. Сообщать об этом людям я не стал. Мы шли вторые сутки. Была ночь, оба солнца давно сели, и холод стоял страшный. Мне, конечно, не привыкать, да и это вполне приемлемые условия, но вот людям нужно было тепло. В непроглядной черноте их фигуры как будто пылали. Это первая встречаемая на нашей планете людьми ночь. Все их единицы измерения времени были бесполезны, хоть у них и прошло несколько дней. Наши ночи для людей слишком темны. У нас нет лун. Люди говорили, что у некоторых планет лун много, а иногда даже есть кольца. Меня это заинтересовало очень сильно, но я не показывал любопытства. Подполковник и так понял мои не произнесённые вопросы. За короткие людские дни я стал тщательнее приглядываться к каждому из пришельцев. Солдаты мало меня интересовали, и двое подчинённых Шеппарда остались без внимания. Двое других людей, как оказалось, были учёными. Их деятельность для меня осталась загадкой, сколько бы мне не пытался ничего объяснить Маккей. Я ещё узнал, что его зовут Родни. А Доктор и Подполковник – витиеватые звания, а не имена. Подполковник – Джон. А ещё меня за что-то возненавидел один худосочный очкарик-учёный. Имени его я не запомнил.
Сложнее всего мне было выстроить диалог с Шеппардом. Этот человек не походил на воинов-теплокровных. Он был другой. Точно также его солдаты были как две капли воды для меня, хоть и лица у них разные. Шеппарда от остальных отделял не только статус. Но и что-то ещё.
Однажды произошла одна казусная ситуация. На рассвете первого солнца, люди уже проснулись, я нежданно понял, как давно не ел. С этой беготнёй и сплошными нервами, а ещё и стволом между лопатками, очень трудно сосредоточиться на мирских потребностях. Когда группа собиралась выдвигаться, я категорично и прямо их остановил:
- Я хочу есть.
Более сложной фразы они бы не поняли. Я тут же полез в рюказк за сухпайком. Уже достал наружу не распакованную порцию, как вдруг понял, что нахожусь под прицелом пяти ружий! Даже Маккей дрожащими руками сжимал короткоствол. Ничего сказать я не успел. На моём лице отобразилась гамма эмоций, от банального удивления до серьёзного намерения сказать им всё, что я о них думаю. Они смотрели на меня так, будто я их есть собрался. А в сумку тогда зачем лез?! Пугливое дурачьё! Я демонстративно поднял в руке упаковку с едой, и немного помахал ей перед носом Шеппардовских солдат. Те намёк поняли. Или мне показалось, что тень понимания скользнула на их лицах. В абсолютной тишине я размял руками пакет. Требовалось его немножко разогреть, водой заливать это было не нужно. На самом деле, упаковка была съедобнее её содержимого, но ничего иного в степи близ бывшего вражеского лагеря не было. Люди стали поспокойнее, когда мы, наконец, смогли идти дальше. Тишина ещё долго меня преследовала, никто не говорил со мной, даже солдафоны привычно не грубили. Грустно.
К зениту первого солнца мы подошли к входу в заброшенный комплекс. Изначально, эта база должна была выступать защитой против уисарн, теплокровных, но бастион не был неприступен, наши крепкие стены стали служить врагам. Но прошло время, много времени должен сказать, и захватчиков удалось выгнать оттуда. Правда, по прямому назначению база больше никогда не использовалась, только как перевалочный пункт. Уже никто давно не был внутри… Маккея это не остановило. Он упрямо утверждал, что из глубины строения идёт сильный сигнал, какой может испускать только источник энергии, обозванный «МНТ». То, что там никакой не МНТ, а всего-навсего ядро конструкции, заботливо оставленное теплокровными, было недостаточным аргументом в пользу отказа от спуска вглубь катакомб. Нормальный вход внутрь отсутствовал напрочь. Решили не останавливаться сегодня, и сразу идти внутрь. Мне оставалось лишь вздохнуть и покориться судьбе. Никто из людей не знал, что в наш последний надземный привал я основательно привёл в порядок оружие, какое у меня осталось, так как мой полуавтомат у меня конфисковали. Проверил теплоизлучающие перчатки, если не будет источника света. Люди вели себя как-то слишком беззаботно, и мне очень захотелось, чтобы в глубине бывшей базы нас встретила засада.
Уисарн были отвратительными строителями, и кроме рыбалки да кораблестроения ничего не умели. В этом я убедился, оказавшись внутри базы. Большая часть проходимых нами помещений отсырела (это в степи-то!), другая часть была разрушена. Теплокровные не сумели правильно распорядиться базой и всё загадили. Теперь мне стало ясно, отчего никто из наших не стал здесь обустраиваться. Повсюду витал запах гнили. Что могло до сих пор разлагаться, я смутно представлял. Были слухи, что вся техника моряков на самом деле и не техника, а живой организм, которым они управляют. Я слабо верил в эти россказни, но когда касался противных мягких наростов на стенах, ничего другого в голову не приходило. Люди же, напротив, спокойно шли вперёд, словно это было им знакомо. Ещё повезло, что местами была исправна система освещения. Я видел всё очень размыто. Покрытые не то плотью, не то слизью стены были тёплыми, и для меня всё сливалось в единый серый фон. Только фигуры людей были по-прежнему яркими. Я ориентировался по спине Шеппарда, шёл сразу за ним, а позади меня уже тянулись остальные.
Звуки тонули в переплетениях чего-то живого, облепившего весь коридор. Хорошо хоть, глаза ниоткуда не высовывались. Всё было глухо, и тишина была неправильной и тяжелой. Левая рука сжимала нож, правая готова была спустить курок. Я был напряжён. Люди тоже. Коридор переходил в зал, из зала ветвились коридоры, это складывалось в нескончаемый лабиринт. Но Маккей упорно шагал, ведомый только ему одному известной целью. Теперь уже я шёл позади всех. Переход тянулся вширь, но мы не спускались и не поднимались ни на какие уровни. Я чуть поотстал, задумавшись. И тогда, не отвлекаясь на человеческий шум, я сумел различить еле-еле слышный перестук. Кто-то дублировал наши шаги, и не один. Где они? За стеной? Над нами? Или под полом? Я знал, что база не пуста! Пытался убедить Шеппарда остановить своего учёного. Я быстро приблизился к удаляющейся группе и протолкнулся к Джону. Его лицо было сосредоточено, он был хмур и напряжён. Он тоже слышит. Одного взгляда друг на друга нам хватило. Он понял. Он вскинул кулак и все остановились. Я вовремя заткнул обоих учёных, они не рискнули ничего спрашивать. Тоже понятливые. Медленно двое солдат приняли оборонительные позиции, я опять оказался позади. Где же они..? Я пригнулся к полу, и на корточках сделал несколько шагов. Звук повторился и потерялся где то в глубине. Нет. Не внизу и не сверху. Справа или слева. Они ждут, пока коридор откроется, боятся проиграть.
Неспешно и осторожно продвигаясь вперёд, мы вышли к развилке. Один коридор соединялся с другим. Но никто не показался из-за угла, и не выскочил из-за спины. Было обманчиво тихо. У людей был занимательный прибор, прямоугольник с дисплеем, на котором отображалось шесть точек. Пять одинаковых и одна моя. К слову, у меня в руках эта панелька не работала. Вокруг не было абсолютно никого. Но звук теперь уже слышали все. Заговорить никто не решался. Все считали, что тем самым выдадут свою осведомлённость. Это было лишним. Уисарн бойцы слабые, но нам ещё очень и очень далеко до них, в плане тактики. Они умудрялись побеждать с минимальными ресурсами и максимальной выгодой. Правда, чаще мы брали их числом… Тут неожиданно, ненавидящий меня очкарик тоненько пискнул и выстрелил. Куда целился, зачем стрелял, придурок?! Я от неожиданности подскочил и чуть его на месте не урыл, но теперь уже требовалось урывать вовсе не людей. Словно выплыв из стен, нас окружило несколько расплывчатых, но таких же, как и люди, ярких фигур. Люди тут же ощерились и выставили перед собой оружие, встали спинами друг к другу. Не успели мы и выстрелить, слова сказать, как одна из фигур метким выстрелом повалила одного из солдат. Оружие уисарн напоминало автоматизированный дротикомёт, уж очень теплокровные любили всяческие подобные изощрения и яды. Вояка погиб мгновенно, три толстых иглы прошило ему череп насквозь. На месте, не дожидаясь команды, нападающие оказались под градом из пуль. Шквального огня было трудно избежать, но они это могли. С остервенением оставшийся солдат, может товарищ погибшего, с ревом палил по уисарн, выкрикивая малопонятные мне проклятья. Я ввязался в рукопашку с одним из уисарн, он довольно ловко избегал моих ударов, но видно не ждал, что я буду стрелять в упор. Вспышка света на мгновение застелила мне глаза, и вот мой противник с развороченной грудью заливает кровью стены коридора. С мрачным удовлетворением я прострелил ему ещё и голову. Никто из людей больше не погиб за моё мимолётное отсутствие. Очкарика к стене теснил один из захватчиков. Он сразу пронюхал, что тот не солдат, и на своём языке требовал капитуляции, да так интересно загибал эпитеты, что я невольно заслушался. Впрочем, их язык я знал довольно плохо. Я вгляделся в человека. В его глазах был страх, сам он горел, и он вяло отодвигался от торчащей из направленного в его сторону иглы. Я бы мог наслаждаться этим моментом, если бы от победы в этой маленькой стычке не зависело так много. Люди здесь не важны, они ничего не знают, иномиряне. А в своей стойкости я сомневался, и в моём лице враг получит неплохого языка. Этого нельзя было допустить. Всего один выстрел, и от шеи уисарна ничего не остаётся, ошмётки голубоватой кожи покрывают пол. Очкарик, весь в крови и мясе, в немом крике уставился на меня. Но сознание не терял. На том спасибо. Он только попытался отойти, но задел ногой мертвого уисарна. Его обвислая голова слабо шевелилась, и распахнутые тусклые глаза как будто всё видели. Рот застыл в предсмертном оскале. В последней конвульсии он глухо рыкнул, дернулся и обмяк.
Мы явно проигрывали. Выжившие люди были сбиты в кучу, я вместе с ними. Уисарн наступали в ярости за убитых. Я почти ослеп. Вспышки света и жара не переставая вырывались из стволов людей. Руками я нащупывал отход. Уисарн пришли внутренним коридором, проложенном в стене, и мы уйдём также. Дверь там закрывается наглухо, и открыть её можно только изнутри, если знать, как правильно закрыть. Двери их задержат. Маккей был ранен в плечо, и из спины у него торчало несколько игл. Они были загнаны не глубоко, но конец имели зазубренный, и Родни запретил их вытаскивать. У Шеппарда на лице лишь пара царапин и разорваны рукава. Очкарик был абсолютно цел, лишь ещё не стёр с лица кровь убитого мной уисарна. Я и сам был немного потрёпан, из плеча у меня торчала пара игл. Не одна сторона потерь пока не понесла, но среди врагов явно были смертельно раненые. Наконец, я нашёл вход в стенной коридор.
- Шеппард! Сюда! Здесь можно уйти! – я кричал во всё горло, в перестрелке они могли меня не услышать. Язык этот был уисарн не понятен, и они сразу не сообразили, что к чему, а когда мы скрылись в стене, было уже поздно. Я силился завернуть замок посложнее, чтобы открыть смогли не сразу. В этом мне помог Маккей. Он по-хозяйски меня отодвинул и сам начал копаться в тонких переплетениях ниточек-ключей. Спустя пару минут он довольно сообщил нам, что эту дверь теплокровные вскроют ох как не скоро. Если только её не подорвут, добавил я. Но они так не поступят, боятся обвала. Внутри коридора не было света, но стены тёплые, и я стал проводником людей. В безмолвии мы петляли, прислушиваясь к каждому шороху и отголоску. Несколько раз коридор замысловато петлял, приходилось делать неслабый крюк. Преследования не было.
Всю дорогу я анализировал действия Шеппарда. Каждый его приказ и сами манёвры были профессионально выверены. Я поймал себя на том, что ищу между нами аналогии. Мы были в чём-то похожи, неуловимо, как дальние и искажённые копии. Это были странные мысли.
- Дилан, куда ведёт этот коридор?
Я не ожидал вопроса. Голос прозвучал резко и дергано.
- К выходу. Осталось немного пройти.
Я не солгал. Всего через два поворота открылся тупик с простой заслонкой. Пришлось двигать её вручную, механизм был повреждён. Как я и ожидал, на выходе было также тихо, как в начале. Я надеялся, что засады не будет. Маккей тихо выказал мои опасения. Все с ним молча согласились и продолжили идти. Вот была знакомая лестница, а за ней был виден изломанный выход. Наконец, мы вышли наружу. Я смог вздохнуть полной грудью, застоялый воздух на базе был мне противен. Шеппард отошёл от всех нас, радующихся победе и спасению. Даже меня поблагодарили… У подполковника в руках был окровавленный жетон. Он в пылу битвы сорвал его с убитого военного. Я неслышно подошёл сзади.
- Как его звали?
Джон повертел в руках металлическую пластинку. На ней были выбиты символы. Видимо, имя и что-то ещё.
- Уилл Гордон.
Я не ответил. Сколько я помнил себя, у меня на груди всегда висел сходный жетон. Я не знал, откуда он взялся. На нём были полустёрты эти символы, они были похожи.
Вскоре нас окликнули и мы вернулись к остальным. Сейчас было по плану возвращение людей к кораблю. Я должен был идти своей дорогой. Наше общее размышление прервал оглушительный шум. Прямо над нами висела огромная туча. Судя по всему, именно она так грохотала. Она плавно покачивалась над небом, и была неестественной для тучи треугольной формы. Она была горячей! Из неё вылетали маленькие треугольнички, но они не падали, как я думал, а летели! Тоже машины? Одна из таких стремительно приближалась к развалинам базы, но была далеко.
- Крейсер!
Люди вскричали почти в унисон. Это были корабли рейфов, той расы, на представителей которой я похож. Мне бы хотелось увидеть одного из них. Но судя по поведению людей, стоило делать ноги и побыстрей. Мы с разинутыми ртами ломанулись в руины, стараясь затеряться среди улиц. Все с криком понеслись по запыленному грунту, больше смотря на небо, чем под ноги. Я в каком-то резком порыве умудрялся и пошипеть на ещё одних гостей, прибывших на транспорте погабаритней предыдущих. Это всё было совершенно не к месту! Наконец, когда грозная туча в небе скрылась за крышами домов, все выбились из темпа, медленнее и медленнее волоча ноги. В конце концов люди остановились. Они громко стали возмущаться о прилёте нежданных врагов. Я полностью поддерживал их, мало мне было уисарн в коридорах, так и теперь на голову нежданно-негаданно могут враги свалиться! Это меня сильно злило, и я некоторое время не отвечал на настойчивые вопросы, куда идти, а только рычал на людей. Они меня начинали раздражать. Наконец первый не выдержал Шеппард и отвесил мне ощутимый удар. От неожиданности я не успел защититься и зло уставился на него.
- Успокойся! – Шеппард был серьёзен. – Куда идти? Отвечай.
Я угрюмо покосился на остальных людей. Те буквально пожирали меня глазами. Видимо, мои слова сейчас были важны. Но меня привлекло некое мельтешение между оконных проёмов одного из домов. На втором этаже разрушенной старой бани был кто-то. Дыры окон зияли холодной чернотой, но нечто посветлее, а значит, потеплее, перескочило от одного проёма к другому и замерло. Это маскировалось. И от людей, и от меня. Этот кто-то то знал, что среди теплокровных цветовидящих людей есть один с инфразрением. Плохо. А подполковник ждал ответа. Я медленно приподнял руку, жестом показав, чтобы все молчали и не шевелились. Сначала люди были и удивлены, и возмущены, но были понятливы и умны. Там, среди руин, затесался уисарновский снайпер. Может, даже не один. Они очень меткие, видят достаточно далеко без каких-либо приборов. А вот я не мог похвастаться таким зрением. Но словно иным новым чувством понял: он целится…
- Рассыпаться! Живо!
Мне не нужна была гибель ни одного из людей. И люди тоже умирать совсем не хотели. Я заорал так, что наверно на инопланетном корабле содрогнулись. Стоило мне прокричать, как грянула серия выстрелов, но мимо. Снайперы. Двое. В одном и том же доме, на одном этаже, но в разных окнах. Я развернулся к Маккею.
- Здесь на параллельной улице стоит старый передвижной дот. Сумеешь починить, и он не только поедет, но и стрелять будет.
Мы быстро, но пригибаясь и ближе держась к стенам, направились вперёд. Я повёл людей, а наш отход прикрывали Шеппард и ещё один солдат. Его имя было Ник. Вскоре я сумел разглядеть эту ни на что не годную груду металла, некогда шедшую во главе отряда. По одному люди забрались внутрь, я указал Родни на панель управления, а сам забрался к турели на крыше. Приятным сюрпризом было то, что магазин был израсходован не весь, даже были две дополнительные небольшие ракеты с ручным наведением. Оружие было в рабочем состоянии, но ракеты использовать я поостерегался бы. А после время замерло. Все с упоением ждали того мгновения, когда Маккей произнесёт: готово! Но он молчал и пыхтел. И продолжалось бы так ещё долго, но внезапно мне расчеркнуло щёку, и только после я услышал, как игла отзвякнула от железной брони крыши. Маккей тоже это услышал, и буквально через секунды прозвучал победный клич:
- Все!
Я незамедлительно провалился вглубь машины и спихнул Маккея от панели управления, переключив энергию. Он недовольно заворчал и переместился на кресло помощника. Моё место на крыше тут же было занято подполковником. Я решил верным дать ему пару советов:
- Там счётчик внизу слева - количество заряда, справа – запас энергии и под ней шкала повреждения и неисправностей. Электроподача идёт от меня, обращайся. Две ракеты есть под панелью, как переключиться на них, сам поймёшь…
Меня он прервал.
- Понял. Веди!
Маккею мне не потребовалось объяснять принципы управления, и на том спасибо. Солдат высунулся из заднего окна с пулемётом, и я потянул правый рычаг. Машина зарычала и забухтела, как неосторожно разбуженный зверь, но панель послушно потеплела и я смог разобрать основные данные. Левой рукой я одновременно от себя потянул оставшиеся два рычага, и колёса вгрызлись в землю. Развернуться на этих улицах было трудновыполнимой задачей, но мне и не пришлось. Я понёсся сквозь проулки, снося попадающиеся под колёса баррикады. Тут, как лавина, из-за домов и крыш вылилась толпа уисарн, претендующая на звание пары-тройки отрядов. Их выстрелы не причиняли никакого вреда броне и я не замечал их. Маккей уверенно маневрировал и мы огибали особо ретивых стрелков. Турель вся раскалилась, я спиной чуял, Шеппард стрелял очень хорошо. Мы тарахтели на весь посёлок и оглашали рёвом полстепи, но главное было прорваться. Я был на подходе к воротам северного частокола, но наш транспорт явно туда бы не влез. Чтобы не тратить ракеты, я думал протаранить стену, но здесь нам подсобили уисарновские лётчики. На маленьких самолётиках, чуть ли не бумажных, они как стая кровопийц реяли над нами. Шеппард подстреливал их хлипкие сооружения ещё на подлёте, а солдат, высунувшийся из окна, подмогал, подбивая догоняющих. Они то, по неосторожности или по злому умыслу, снесли часть поселковой стены. Куда ехать я знал, Маккей услужливо выстроил передо мной маршрут. Мы двигались в сторону их корабля, и на нашей скорости в течение нескольких людских «часов» мы бы дотуда добрались бы. Но вся проблема заключалась в том, что недалеко от их «прыгуна», так они обозвали корабль, возможно, приземлился подозрительный крейсер. Это меня мало заботило, ведь впереди ещё часы пути…
Стоило только подумать о новой головной боли – рейфах, как над нами пронеслось нечто совершенно непонятное. Что могло издавать настолько противный звук, я мало представлял, но тем не менее, этот летательный аппарат явно был его источником. Я передал управление Родни, и высунулся из окна. В небе разыгралось настоящее сражение. Остроносый горячий корабль, очертанием напоминающий наконечник стрелы, гонялся за лёгкими уисарновскими корабликами и играючи их сбивал. Те, в свою очередь, пытались что-то противопоставить новоявленному истребителю, но поделать ничего не могли. Я видел, как Шеппард с непередаваемым выражением лица заряжает ракету…
- Не стреляй! Не стреляй! – Что-то последнее время я часто ору. – Они сами разберутся!
А на самом деле мне просто хотелось посмотреть, что же будет дальше. Шеппард, помедлив, убрал ракету и снова принялся палить по теплокровным. Они тоже перемещались на какой-то машине, но без крыши, и, причём машина была не одна. Я же продолжал наблюдать за воздушной битвой. Пилот, кто бы он ни был, сидевший внутри истребителя, уважение моё уже завоевал. На войне я частенько был свидетелем подобных небесных баталий, а иногда ещё и был непосредственным наземным участником действа, но такого мастерства, которое демонстрировал истребитель, никто из наших добиться не сумел. Нам до него было очень далеко… И меня посетила невесёлая мысль: а что, если это только рядовой пилот? Насколько трудно справиться с асом? У меня перехватило дыхание. Но мы спешно покидали место стычки и уже перелетели через остатки стены и неслись по степи. Но даже после этого, я не вернулся к управлению. Нечто ещё приковало мой взгляд. Истребитель приближался к одной из нагоняющих нас машин, и когда он оказался прямо над головами уисарн, появился холодный луч, и все сидящие в машине исчезли и их тепловые следы растворились. Такого я никогда не видел. Я знал, что вроде разрабатывается нечто подобное, но не ожидал увидеть это своими глазами! Спустя пару мгновений этот луч приблизился к нашему доту, но тут резко тряхнуло машину и мы ушли от истребителя. Только потом, как громом поражённый, я, наконец, влез внутрь и принял у удивлённого и разозлённого Маккея управления. Нас никто не преследовал, а высокий резкий визг истребителя остался позади.

Ничего примечательного за последнее время не произошло, за исключением незначительной поломки в системе ориентирования, но я уже мог обойтись без неё. Остаток пути мы преодолели в молчании. Как оказалось, предположения Шеппарда на счёт местонахождения крейсера были неверны, и мы спокойно приблизились к вышке, покинутой нами трое суток назад. Сегодня подходили третьи сутки. Сколько прошло времени у людей, я не знал. Машина выдохлась и заглохла, когда я остановился у входа в вышку. Она немедленно задымила, и мы в экстренно порядке выскочили наружу. Но она не взорвалась, а только развалилась на запчасти до степени не восстановления. Я вздохнул и оглянулся. Второе солнце садилось. Удивительно чётко выяснило, и я разглядел, впервые за несколько месяцев, звёзды. Они были недостижимо яркими и большими, какими никогда не были. Это и вправду было чужое небо.
Я решил пройтись с людьми до их корабля. Ведь, мы хоть немного, но могли доверять друг другу. Многие предосторожности уже были лишние, и мы дошли до их прыгуна. Я понимал, что мы вряд ли увидимся с этими людьми. Зато теперь у нас было напоминание о них, в виде крейсера, сидящего неизвестно где. Люди медленно зашли внутрь корабля, а на его пороге остался один Шеппард. Я не знал что сказать ему, он видимо, тоже не находил слов.
- Как тебя зовут?
Я молча пошарил на груди и сорвал жетон, который носил всегда, бросил Джону. Он не глядя, поймал и сжал его в кулаке. Я отошёл от корабля, задний фюзеляж захлопнулся. Корабль потерял свои очертания и растворился, я слышал, как он взлетел. На степь опустилась ясная ночь.
***

В своей комнате Джон Шеппард медленно вертел между пальцами затёртый жетон. Совсем недавно он вернулся из лазарета, и только сейчас мог позволить себе отдохнуть. Ещё раз неверящими глазами, он прочёл выбитую на пластинке надпись:
«Джон Шеппард»

Если я себя пну, то объяснение напишу. Большое. А если нет, то сразу говорю, этот абориген-Шеппард неудачный клон+совмещение местных генов.